Средневековая история. Цена счастья - Страница 89

Видимо, адреналин обострил умственные способности Анелии, потому что рассуждала она вполне здраво. Сейчас ей надо ехать куда-то, где можно заложить украшения, и в порт. Уехать, уехать отсюда! Как можно скорее! И как можно дальше!

В Авестер, Эльвану… да хоть и в Ханганат! Куда корабль будет! А там…

Не будет Анелии Уэльстерской. Будет вдова Анелия Авельс. Хотя бы. Лэйра из небогатых. Совсем небогатых. А там… новая жизнь, можно выйти замуж… Анелия заскрипела зубами.

Лонс, будь ты проклят!!! Все из-за тебя, если бы не ты!!!

Анелия и думать забыла, что сама фактически соблазнила мужчину, чтобы похвастаться перед сестрами. Забыла, что он-то ее любил. Что его едва не убили из-за нее же, и что она фактически приговорила его к смерти. Лонс стал для нее врагом номер один, даром что умер.

Итак, где бы заложить драгоценности…

Анелия стукнула в стенку кареты и приказала кучеру отвезти ее в ювелирную лавку.

Спустя полчаса Анелия уже входила в нее, чуть пригнувшись, чтобы не удариться о низкий дверной косяк. Ювелиром оказался престарелый эввир. Анелия подумала – и выложила на прилавок ожерелье. Кольца и серьги она пока оставит. Мало ли что…

– Сколько вы мне за него дадите?

Эввир посмотрел на девушку в плаще с чужого плеча. Подумал. И предложил грабительски малую сумму. Анелия торговаться не умела, но нужда творит чудеса. И призрак плахи за спиной – тоже…

Спустя двадцать минут шумной торговли, сопровождавшейся призывами в свидетели Альдоная и всех эввирских богов, у Анелии была в кошельке не то чтобы приличная, но вполне сносная сумма. Которой ей должно было хватить на дорогу до Авестера и даже на пару месяцев скромной жизни. Очень скромной.

Но выбирать не приходилось.

Кричать Джес не мог, только хрипеть. А дохрипеться до докуторусов за толстой каменной стеной и двумя дверями было нереально. Но скорченное в судорогах тело с силой выгнулось и распрямилось. Ноги ударили по ножке столика.

Да будут восславлены жуки-древоточцы. Дерево не выдержало, и на пол обрушилась тяжелая мраморная столешница. Грохнулась, разлетелась на осколки… шум был такой – мертвых поднять хватило бы.

Люди в соседней комнате насторожились. Один решился выглянуть в коридор – никого… Но все-таки Лиля зря сердилась на докторусов. Заметив, что дверь чуть приоткрыта – Анелия была невнимательна и закрыла ее неплотно, докторус подошел, прильнул к щели глазом… А через несколько секунд, осознав, что именно видит, уже орал на весь коридор, призывая помощь.

Повезло Джесу и в том, что среди докторусов и повитух находился Тахир дин Дашшар. Как-никак в Ханганате такие проверки в порядке вещей.

Тахир примчался на вопль, увидел корчащегося на полу графа Иртона, увидел разбитый кувшин, кубок, винные лужицы на полу – и понял если не все, то многое.

– Граф отравлен! – рявкнул он. – Помогите!!!

Два докторуса подняли тяжелое, корчащееся тело, перенесли на кровать, повернули набок – и один принялся разжимать сведенные судорогой челюсти Джеса. Тахир обнюхал лужицу на полу, смочил в вине палец, но лизнуть не решился. Судя по виду графа – яд впитывается уже через слизистую.

«Лилиан Иртон, спасибо тебе… я, по крайней мере, знаю, как бороться. Но тут многое зависит от яда, от дозы. От времени…»

– Ему надо вызвать рвоту.

Тахир распоряжался уверенно и спокойно. И докторусы слушались, понимая, что с них спросят за все до последнего чиха, а вот с подданного Ханганата, может, и взятки будут гладки. Делали, как он сказал. И точка.

Разжать зубы, пощекотать пером дыхательное горло, чтобы вызвать рвоту… так, рвота необильна, воды ему, воды. И слабительное обязательно. Но сначала промыть желудок, а потом вывести ту часть яда, которая всосалась в кишечник.

Не знал Тахир об аконите. Не знал. И о некоторых приятных добавках вроде солей мышьяка. И еще о нескольких травах.

Но какая разница? Он врач и борется за жизнь пациента.

У Лили тоже не было никаких дурных предчувствий. Она в момент убийства была у Августа и делилась с ним новостями.

– Сегодня проверила свой дом моды. Здание почти готово, крышу осталось настелить. И начнем отделывать. Месяц-другой… к зиме модный дом «Мариэль» примет первых клиентов.

– Мариэль… Мама гордилась бы тобой.

Лиля послала отцу улыбку. Да, отцу. Август Брокленд, несмотря на все свои недостатки, стал для нее именно отцом. Умный, серьезный, сильный, он всегда был готов помочь.

Совет? Получи.

Деньги? Девочка моя, да за твои идеи – компас и карты с координатной сеткой – моряки себе руку отгрызут. Пока еще все это делается только для государства, но долго в секрете это не сохранить. Да и не надо. Карты – пусть копируют, а что касается компаса, то еще надо догадаться, как его сделать, и уметь пользоваться.

Так что деньги есть. И еще будут.

Королевский казначей был доволен Лилиан Иртон и ее работой. И тоже мог предоставить ссуду. Просто Лиля предпочитала не жить в долг. А у отца попросить… это не долги. Она отдаст все до копейки, но надо сначала запустить проект, а потом стричь купоны.

– А какие у тебя отношения с мужем?

Правильно. Вот так вот. Сначала о делах, о заботах, а потом и о себе подумать.

– С мужем? Не знаю, – призналась Лиля. – Сначала я избегала встречи с ним. Потом мы поговорили, но лучше не стало.

– А подробнее?

Лиля вздохнула. Запустила пальцы в густые золотистые волосы, нещадно растрепывая косу.

– Папа, мы чужие люди. И этого не изменить. Я благоустроила Иртон-кастл, я люблю Миранду, я с радостью пользуюсь преимуществами моего титула, но и все. А в остальном – пустота. Джерисон Иртон не мой мужчина. И этого ничто не изменит.