Средневековая история. Цена счастья - Страница 25

К оглавлению

– Сейчас исполню, ваше величество.

Верный слуга исчез за дверью. А король потер больное место.

Лучше уж поговорить, чем лежать и думать. Так к утру разум утратишь.

Когда в дверь поскреблись, его величество уже был в халате и сидел в кресле.

– Войди…

Алисия Иртон смотрела на короля с участием.

– Разрешите, ваше величество…

– Уже разрешил. Проходи. Садись. Джон, принеси нам вина, что ли? И чего-нибудь перекусить.

– Может быть, позвать Лилиан Иртон?

– Она у вас, графиня?

– У меня. Приехала с лэйром Ганцем вечером.

Камердинер вышел.

– Из-за заговора?

– Да, ваше величество. Ганц забрал всех солдат. И решил не оставлять графиню в неохраняемом поместье.

Эдоард подумал, что Алисия – одна из немногих, кто видел в нем не только короля, но еще и человека. А вот Лилиан Иртон… она, похоже, не видела в нем короля. Только человека, но не правителя, который может снести ей голову в любой миг.

– А Миранда?

– У Августа Брокленда.

– Отлично. А графиня…

– Спит. Сказала, что хоть здесь отоспится.

Эдоард хмыкнул.

– А дома?

– А дома у нее то ребенок, то работа… странно так звучит.

– Чем странно? – Не то чтобы Эдоарду было интересно, но хоть чем отвлечься.

– Она и о ребенке, и о работе говорит с одинаковой гордостью. Ваше величество… Что теперь будет с Амалией?

Эдоард вздохнул.

– Сначала допрос.

– А потом? Казнь?

– Если все подтвердится, ее будущее зависит от ее лояльности. Сами понимаете, графиня…

– Понимаю. Или казнь или монастырь.

– Последнее – с пожизненной охраной.

– А дети? Сэсси, Джес… они ни в чем не виноваты!

– Правильно. И именно поэтому – монастырь. Без вариантов. Ты сама понимаешь, заговор, инцест…

– Это будет обнародовано?

– Нет! – рявкнул Эдоард. Боль хищно рванула сердце. – Никаких обнародований и прочей чуши. Не было у Эдмона ни жены, ни детей. А если кто решит иначе – с палачом познакомлю!

Алисия кивнула.

– А Лилиан знает о моих детях?

– О заговоре она знает. А о детях – нет. – Алисия не была уверена на сто процентов, но и выдавать женщину не собиралась.

Знает или нет – какая разница? Она достаточно умна, чтобы молчать. И промолчит. Если что она же первая пострадает. Ни к чему королю такие подозрения.

– Уверены?

Алисия встретила королевский взгляд не дрогнув. Нет уж.

– Истинно уверенным может быть лишь Альдонай. Я же только слабая женщина…

Эдоард усмехнулся. А Алисия подумала, что, может быть, Лилиан единственная, кто пытался дать ей хоть крохи тепла. Детей – Амалию и Джеса – ревновала Джессимин, да и занималась ими тоже она.

Внуков ей тоже не дали даже видеть почаще. А Лиля просто приняла ее. И Миранда… Алисия впервые ощутила себя частью семьи. А есть ведь еще и Август Брокленд… Ну уж нет!

За свое она будет бороться!

Даже с королем!

Разговор тек внешне спокойно, но оба собеседника сидели как на иголках. И не удивились, когда в спальню поскребся камердинер.

– Ваше величество, тут секретарь…

– Впусти.

Секретарь был бледен и встрепан. Еще бы. Он-то в заговоре замешан не был, зато попадал в кандидаты на уничтожение. Запросто. Из-за близости к королю.

Осознавая это, мужчина был слегка на нервах и мечтал о провале заговора.

– Ваше величество, Ганц Тримейн прислал голубя. Они в Стоунбаге. Все тихо и спокойно.

Эдоард вздохнул.

Узников из Стоунбага выпускать было нельзя. Но допросить их… его величество хотел это сделать лично.

– Прикажи заложить карету. Я поеду туда. Малый эскорт.

Секретарь поклонился и исчез за дверью. Алисия посмотрела на короля и решила не задавать глупых вопросов, типа надо ли, зачем, а может быть… Она была умна. А потому раскланялась и вышла.

Эдоард вздохнул, обвел взглядом покои и позвал камердинера.

– Одеваться. Срочно!

Стоунбаг.

Серая каменная башня-шпиль.

Говорят, ее построил один из первых королей с вполне определенной целью. Заточить свою жену, которая ему изменила. Но поскольку на мелочи мужик не разменивался – отгрохал целую башню, а потом понял, что жене жирно будет. Надо бы использовать по назначению и расширять поле деятельности.

Так там появились первые постояльцы. Разумеется, знатные.

Не посадишь же герцога в одну каталажку с ворьем, нищими, проститутками, убийцами… его ж там удавят! А тут – отдельные камеры, отличный повар, ласковый комендант и лучшие палачи. Глухонемые.

Но в этом деле важны не уши, а квалификация, не так ли?

И троих старших Ивельенов с порога отправили к ним в руки. Если с Амалией палачи еще осторожничали – все ж знатная дама, то с остальными Ганц приказал не церемониться. А как колоть несговорчивых, физическую сторону знали палачи, моральную – приставленные к ним специальные писцы. И работа пошла.

Ганц отправил Эдоарду голубя и принялся проглядывать бумаги. Надо ж определить, кого казнить, кого помиловать…

Комендант Стоунбага, кровно кое-чем обязанный Ганцу (было дело, и очень неприятное, когда того подставили с убийством богатого родственника), уступил королевскому представителю свой кабинет. И поинтересовался только, не нужно ли чего.

Ганц попросил вина с водой – сильно разведенного, чтобы для бодрости, или травок каких заварить и принялся за работу.

Пергаменты раскладывались в аккуратные кучки.

Договоры, обязательства, долговые расписки, письма… и все четче выкристаллизовывалась структура заговора. И торчали оттуда уши Авестера… Уроды! Нет, ну что им не живется? Обязательно надо соседям нагадить… правильно Рик на их крыске не женился!